Греть покойников, сжигать скоромное, защищаться от ведьм — что ещё мы знаем про костёр?
Много уже магических свойств, приписываемых пламени костра, обсудили. Но далеко не все!
Продолжаем!
Костёр для поминовения
На самом северо-востоке Сербии (прежде всего у романского населения, но также и у славянского) поминовению умерших был посвящен общесельский масленичный костер, называемый привег: дрова для него давали в основном из домов, где в течение года кто-то умер, но сами костры жгли в память о всех умерших; вокруг костров всю ночь веселились, пили ракию, трапезничали. Верили, что на то место, где был костер, приходят души, чтобы также немного повеселиться.
Был обычай разводить поминальные семейные костры. Их жгли на кладбище, вблизи «своих» могил, а также во дворах и на других традиционно принадлежавших данной семье участках земли. Так, такой костер утром разводили на пороге дома и предназначали его умершим в этой семье, а затем жгли костры на кладбище, в изголовье каждой могилы.
Считалось, что таким образом «греют» покойников. Рядом выставляли угощение, вино и воду и звали усопших по именам: при этом полагали, что души незримо присутствуют здесь.
Также разводили такие костры в память тех людей, которые умерли «без свечи», кто был лишен света при оставлении этого мира. Восточнославянский обычай «греть покойников» приурочен почти исключительно к зимнему циклу.
Костёр для перехода в сытое время года
После поста проводилось прощание со скоромными блюдами, в составе обрядов очищения. Сжигание скоромной пищи символизировало окончание поста и начало новой (другой) жизни.
Скоромную пищу уничтожали (у русских сжигали в костре остатки блинов, молока и сметаны) или говорили, что уничтожают:
«В понедельник после масляной молоко и масло жгут. Костерик разведут и кричат: "Молоко горит, мясо горит"».
В целом (отвлекусь ненадолго), старую пищу и ее остатки тщательно собирали и использовали в разнообразных магических целях. В Вологодском крае в праздничные дни молодежь выпрашивала по дворам остатки скоромного и выпивки (это называлось черепки собирать, черепья собирать, косточки собирать) и устраивала пирушку, подводящую итог масленичным гуляньям.
Знаете значение слова «зашибить?»
Был раньше такой обычай. С вечера накануне праздника парни разжигали костер и пускали во все концы села зажженные кусочки дерева, так называемые «шибы».
Такая «шиба» представляла собой маленькую четырехугольную дощечку с дырой посередине. Ее клали на короткое время в обрядовый костер и затем, когда она загоралась, надевали на палку и размахивали ею в воздухе, чтобы «шиба» отлетела как можно дальше. Метание шиб продолжалось весь вечер.
Метание шиб сопровождалось выкрикиванием «характеристик» по поводу жителей села и их поступков в течение года. В них парни позволяли себе выпады в адрес особенно нелюбимых ими персон.
Девушки, спрятавшись неподалеку, подслушивали, что кричат парни и над кем наутро будет смеяться все село. Легкомысленная девица могла услышать на свой счет:
— Эта шиба летит NN, чтобы она не болталась по всем стогам!
Плохой женщине кричали:
— Шиба летит такой-то, чтобы она за своим стариком с печными вилами не гонялась и к тому же во все горло не орала.
Вот откуда повелось выражение «зашибись», знали?
Новый огонь праздника
Новый огонь зажигали трением в особом общем месте и приносили домой с помощью свечей, древесного гриба, головешек, освященных в Вербное воскресенье веток; разжигали с их помощью огонь в очаге и уже на новом огне готовили праздничные блюда; несли кусочки освященной огнем древесины на поле и в хозяйственные постройки и тому подобное.
Огонь, разожженный накануне праздника, должен был гореть в очаге в течение некоторого времени (три дня, неделю, до обозначенного дня).
Если же огонь неожиданно гас раньше, это воспринималось как предвестие несчастья в семье.
Защита от ведьм и колдунов
По кологодным праздникам по улицам жгли костры из соломы, «черная вештица»; прыгали через них и кричали:
«Черная, черная ведьма! Ты, баба, ведьма!».
Считалось что, пока сельчане празднуют в одном месте, ведьмы и колдуны собираются в другом, обдумывая, какой ещё вред они нанесут своим соседям.
Часто в костре сжигали специально сделанное чучело ведьмы или одежду человека, ряженого ведьмой.
В разных областях Белоруссии и Украины паление купальского костра (даже и без чучела) мотивировалось необходимостью сжечь ведьму, жгли костер «чтобы «видьма сгорела», клали костер, «коб видьму спэчы».
На Витебщине в купальском костре «палили злыдней».
Здесь же ведьму отпугивали, караулили, кипятили на костре воду, от которой у ведьмы начинались нестерпимые боли в животе, и так далее. Тема калечения и изгнания ведьмы посредством купальского огня стала одной из ведущих в цикле белорусских и украинских купальских проклятий и календарных песен.
Вот, к примеру, такое проклятие:
— О так... шчоб у видьмы ноги крутыли, та и руки покрутили, глаза выпалыли, мы тоби спалили, ти бильш нэ будэш скакати.
Или купальская песня:
— На выгоне огонь горит,
Нашей ведьме живот болит,
Нехай болит, нехай знае,
Чужих коров не чипае,
Масла и сыру не збирае.
Кое-где «чёрной вештицей» называли и костер, и большую обвязанную соломой ветку черешни, которую зажигали и носили по фруктовым садам.
В дни предполагаемого шабаша ведьм дети жгли костры из мусора, полагая, что таким образом «горит вештица». Также перепрыгивали через них, держа на руках маленьких детей, еще не способных сделать это самостоятельно.
Дары Лешему
Перед первым выгоном скота пастухи набирали дрова для костра, а также собирали продукты для празднества (яйца, хлеб, сало). В Ярилин (Юрьев) пастух гнал волов и телят на пастбище, где разводил костер. После этого пастухи начинают готовить яичницу, а когда восходит солнце, на пастбище появляются их младшие братья и сестры, которые пригоняют коров (до восхода солнца этого нельзя было сделать, иначе ведьмы отобрали бы у них молоко в течение лета).
После завтрака старшие пастухи идут в лес, несут дары Лешему, а младшие пасут скот. Обед устраивают здесь же, но уже более. Еще утром, разводя костер, они втыкают у костра высокую тонкую ветку, на которую навешивают яичную скорлупу, чтобы все видели, сколько яиц они съели в праздник. До вечера у костра продолжается веселье, после чего скот пригоняют обратно.
Брачный костёр
Огонь и горение как метафоры любовного акта провоцировали развитие любовно-брачной темы в обычаях, связанных с разжиганием костров. Прежде всего это относилось к прыжкам через костер, известным всем славянским народам.
Полагали, что прыжки через костер парами нужны для того, «шоб дивчата и хлопци любылысь».
Считали: девушка, которая сможет перепрыгнуть через костер, сделает это первой или прыгнет дальше своих подруг, раньше их и выйдет замуж.
Если во время прыжка с девушки спадал венок, а парень успевал подхватить его, то он получал право на брак с этой девушкой. Упавший во время прыжка венок предвещал, что девушку разлюбит жених.
У парней был обычай переносить через костер своих девушек. Во время праздника парни бегали за девушками и кидали в них небольшими недогоревшими кусочками дерева: в какую девушку попадут, та скорее других выйдет замуж.
Ритуальное испытание
Во множестве случаев перепрыгивание через костер приобретало черты ритуального испытания молодых людей и девушек и тем самым сближалось с посвятительными обычаями.
Девушка или парень должны были не задеть колышка шеста, находящегося в середине костра, не сбить лапоть, привешенный к нему, не разжать рук, если во время совместного прыжка парень и девушка держат друг друга за руки, прыгнуть выше или дальше всех и тому подобное.
Парни соревновались и в том, кто ловчее других собьет головешкой прикрепленный сверху лапоть. О парне, прыгнувшем высоко, говорили, что он легкий, «як леток»; девушку, сделавшую это неуклюже, дразнили «ступой»; тех, кто не справился с прыжком, били крапивой или наказывали другим способом.
Клали в костер колоду, на нее сноп соломы, все это поджигали и заставляли парней прыгать через костер: если парень цеплял колоду или сноп ногой, его весь год дразнили «колодошником».
Часто прямо связывали умение парня прыгнуть через костер с его брачными перспективами: если, разбежавшись, он все же побоится перепрыгнуть, значит, не сможет жениться.
Девушки прыгали через костры, чтобы бьггь смелыми и бойкими:
«Пылай, пылай, огонек! Как огонек пылает, так бы и мне пылать!»
Великая магия огня! Наверно, это не всё, что вкладывали в символику костра наши предки, но остановлюсь.
В целом магические действия, совершаемые во время паления костров, были такие:
прыгание через костер;
пускание стрел и «шайб»,
размахивание и бросание головешек или обожженных в костре веток;
раскидывание, ворошение углей, разбрасывание, рассеивание пепла;
танцы, пение и трапеза вокруг костра;
бросание через костер специальных предметов (например, венков);
борьба за обладание верхушкой вкопанного в кострище обрядового деревца;
срывание друг с друга венков и бросание их в огонь;
вымазывание друг друга сажей;
сжигание в костре специальных предметов (например, старых);
кипячение на костре цедилки для обнаружения ведьмы;
обливание водой, стегание друг друга ветками;
перегон скота по углям, перенесение через огонь детей;
обегание поля, села, домов, загонов со скотом с факелами, горящими ветками и снопами соломы.
***
И всё же расскажу в следующей статье ещё немного об отношении к Божеству Огня у нас на севере.
На благо!
