Знакомьтесь: знахарка и колдун

В этой статье расскажу о людях, чья биография и магическая практика помнится людям и была записана этнографами в Архангельской области.

Северная знахарка

Зверева Пелагея Михайловна (1903 -1985 гг.), в девичестве Зигинова, родилась на хуторе Косогоры, замуж вышла в деревне Коростылево, где была последней староверкой, умела читать книги, нарекала именем детей, участвовала в поминальных службах.

Рассказывают, что научилась она лекарским приемам и заговорам у одной женщины «с той же зверевской породы», которая не знала ни одной молитвы, хотя «память у нее была очень хорошая, видно она не хотела их знать».

Тетя Поля, как называли ее односельчане, лечила коров от укуса «гада», останавливала кровь, лечила от «призора», «волоса». Она знала лекарственные свойства трав и магические свойства воды и камней; место, время и другие обстоятельства лечения. Так, грыжу заговаривала натощак; от «порчи» лечила в бане, заговаривала воду на печи, «чтобы никто не видел и не слышал».

Умела П.М. Зверева снимать опухоли, вправлять вывихи, вязать наузы:

«Потрет эту ногу-руку, ниточку завяжет, узлы какие-то сделает и пройдет».

Но основным источником ее знаний было словознание. Перед смертью Пелагея Михайловна продиктовала некоторые из «стишков» старшей внучке, объяснив, что нельзя учить среднего ребенка в семье. Тексты записаны на русском и карельском языках (кириллицей), вот некоторые из них:

«На удой. Благодарная волна твоя. Вот тебе подарок от меня. А за это ты мне пошли струйку молока. Во веки веков. Да будет так!». Заговор произносился у шестка печи, шепотом, трижды.

«От всего. Лога раннашша оне кюлю, кюлюшша мушта кюуга, мушошша кюугошша истух валги тюттё, пюхку и пухаштах нечести, кайкишта паганушто золатухах шюхюштах грызистех вилух кужой вилуй куйвай харакка. Во веки веков. Да будет так!»

«От болестей. Около лужи есть баня, в бане черная печка, на черной печке сидит белая девка. Подметает и чистит от нечистей, всех поганых, золотух, чесоток, выгрызов, грыж, сухоток. Во веки веков. Да будет так!».

Детскую бессонницу-заряницу, полуночную улиту лечить так: сор мести из углов избы под люльку, браниться, из души в душу матиться. Отец иль мать кладут под матицу сделанную из лучинок соху (для мальчика) иль прялку как настоящую (для девочки). Говорить так: «На тебе прялочку, пряди, хоть играй, хоть что, забавляйся. Пусть ребенок спит».

Вот что говорила Тётя Поля об эпилепсии, называя её на вепский манер «омахайн»:

«Омахайн очень плохая боль, вроде припадка. Человек может жить и не знать, что у него омахайн, но когда он умирает, то у него чернеет спина».

Если болезнь замечали в детстве, то одним из кардинальных способов лечения считался тот, который и до сих пор хорошо известен: крест-накрест срезают ногти на руках и ногах и волосы над ушами, лбом и затылком больного ребенка, скатывают их с воском (текст читается про себя), и получившиеся катыши вкладывают в отверстие, сделанное в косяке двери, с той стороны, куда она открывается, на уровне роста ребенка, при этом произносят вслух текст:

«Колати, не заколати, кибузи и болези, (имярек)».

Отверстие закрывали деревянной затычкой, и когда ребенок перерастал его, то считалось, что он выздоровеет.

Кроме того, остались записи заговоров «от гада», «кровь заговаривать», «от призора» Хоронили П.М.Звереву, как и полагается согласно старообрядческим правилам, поминание и погребение по полному чину, выполнявшемуся только для «истинно верующих людей».

Северный колдун

Способности колдовать, чаровать, толковать сны, приметы, знамения, насылать порчу, «навязывать чертей», оборачивать людей в животных, лишать их половой силы, вызывать неурожай, эпидемии, колдуны направляли не только во вред человеку, но и, нарушая границы дозволенного для верующих людей, им во благо: «искали» пропавших людей и скот; знали и давали пастухам заговоры «обходы», снимали сглаз ; «отводили» людей, находили воров и заставляли возвращать украденное. Правда, плата за эти услуги бывала чрезмерна.

Самым известным карельским колдуном еще в недавнее время был Василий Иванов (ум. в 1963 г.), по прозвищу Мутя, Мутяшов. Не нуждаясь в помощи и заступничестве Бога на фразу «Бог в помощь», всегда говорил: «Положи здесь».

Из многих рассказов о Муте видно, что он владел некими безобидными видами колдовства, направленными исключительно на собственное благополучие и достаток. У него «водились черти», имевшие облик трёх девок, помогавших ему в работе: «все у него в руках горело, быстро работал».

По просьбе дедко Мути, люди, оказавшиеся рядом с ним в поле или лесу, всегда предупреждали о своем появлении криком. Он владел различными способами «вызова» и общения с нечистой силой прежде всего «диким» языком «очень ругаться любил, матиться».

Используемое им так называемое ритуальное сквернословие, не рассматривалось односельчанами как что-то циничное, а, напротив, считалось допустимым для него.

В. Иванову приходилось, как и всем другим колдунам, постоянно «давать чертям работу», иначе те «трепали его»; «он часто бывал битым».

Каждое посещение бани становилось для Мути своего рода обрядом колдовской инициации — он всегда мылся один, мытье сопровождалось слышными по всей деревне руганью, шумом драки; несколько раз выходил он из бани не только битым, но и ошпаренным.

Особенно уверенно В.Иванов чувствовал себя, видимо, в водной стихии. Известны несколько рассказов о том, как «выручали» его черти на озере.

О способе вызывания «чертих» известно со слов очевидца, приезжего молодого человека, изъявившего желание «перенять» у В. Иванова чертей:

На челе печи колдун водил безымянным пальцем левой руки, смоченным в наговоренной воде, после чего как бы появились плясавшие маленькие чертики.

Помимо этой попытки «сдать» чертей были и другие, особенно перед смертью, что ему и удалось, так как умер он легко. Подтверждением акта передачи чертей по наследству детям считают гибель его сына, которого нечистая сила «задавила»; колдовские способности двух его дочерей, одна из них могла «развести любую семью», «искала людей и скот», давала «обходы» пастухам, которые зарывали их в «мурашевник».

Как и отца, ее отличала ловкость и сноровистость в работе. Исключительной была и смерть колдуньи ее заколола в хлеву корова, что объясняют однозначно: «видно ока корове мохнатым (т.е. чертом) показалась».

Заметная разница, не правда ли? Знатки и колдуны имеют разные источники силы, различную мотивацию и понимание своего земного пути.

В следующей статье буду рассказывать об старообрядческой одежде, в том числе для ведовских обрядов.
На благо!