Уходящая магия старообрядцев

Если обратиться к облику купечества Российской империи в XIX-XX вв., то можно утверждать, что купцы-старообрядцы обладали особым образом мысли. Старообрядчество, исчерпав к началу XIX в. все формы религиозного, политического противостояния с государством, официальной Русской православной церковью, признало свое религиозно-политическое поражение и перешло к иным формам религиозного сопротивления. Чтобы выжить, сохранить и приумножить число своих поклонников, оно превратилось в закрытую экономическую общность, успешно богатевшую.

Обращаю внимание, что стремление разбогатеть было вторичным, по сравнению со стремлением иметь финансовую основу для распространения своей веры.

Здесь я буду говорить не об обрядах магии денег (Вы можете почитать тайну «Магия денег» и посмотреть вебинары ритуальной практики по теме «денежная магия»), а об образе мыслей купцов-старообрядцев, позволившим им создать в 19 веке российский «сверх-холдинг».

Причины стремления к богатству

Образ мысли купца-старообрядца образовывался не только естественным стремлением к благополучию или общепризнанной трудовой этикой староверов, но и самими гонителями.

Духовные и светские власти от рядовых священнослужителей, городовых, становых и околоточных до епископов и членов царствующего дома Романовых всегда были явными и скрытыми врагами. Они все делали для того, чтобы «извести» старообрядцев: пускали в ход легальные и противозаконные налоги и поборы, использовали всевозможные ограничения и запреты.

А получилось все наоборот. Старообрядцы, вопреки преследуемой правительством цели их подавления, наоборот, чрезвычайно укрепляли свои экономические успехи, потому что много веков хранили вероучение для сохранения имеющегося.

Помните в заговорах? Узаконенное стремление сохранить то, чем владеешь по-праву:

«Сохрани и обереги мене, мого блызнего, мой дом и мой двор»

Пожертвования купцов

Купечество стремилось поддерживать сплоченность общины и следило за сохранением нравственного духа ее членов.

«Хитро умеют не только подмечать людей, находящихся в затруднительном положении дел хозяйственных, но и вовлекать в такое положение, особенно склонных к расколу, и потом дают им способ выйти из такого положения, и даже обеспечивают их на будущее, и обнадеживают в постоянном поддержании благосостояния их, жертвуя на этот предмет значительные деньги. С другой стороны, они стараются всеми мерами держать в руках своих общественные постройки, подряды, статьи, дабы часть их уже из своих рук передавать беднякам, и тем обязывать их как бы благотворением»

Отличие образа мыслей от других

В результате в течение нескольких веков сформировался образ мысли купца-старовера, отличавшийся от образа мысли любого другого купца-христианина, будь он православным, католиком или протестантом.

Купцы-старообрядцы даже такой банальный процесс, как заем денег, старались превратить в благотворительный акт. Они денег в долг у частных лиц никогда не брали, однако сами охотно давали. В старообрядческой среде к людям, давшим в долг деньги в трудную минуту, простившим долг, помогающим конкретным семьям сирых, убогих, вдовам, просто членам общины, попавшим в трудное положение, было делом чести.

Простые православные христиане складывали легенды об их самоотверженности, готовности прийти на помощь, оказать помощь ближнему. Этим они разрушали веками накапливаемые утверждения официальных властей и Русской православной церкви, которые в течение долгих лет «рассказывали сказки» о «злобных» и «крамольных» бунтовщиках-старообрядцах.

Даже в среде постоянно нуждающихся православных верующих, которые «не чувствовали заботу со стороны «своих купцов», старообрядцы выигрывали в народном мнении». В этой связи следует привести эпитафию на надгробии старообрядческого купца Ф. Громова:

«Честность, справедливость, негласная помощь ближнему, во всем воздержание и не горделивость — вот его законы».

Образ жизни

В отличие от православных купцов, купцы-старообрядцы не ставили своей целью добиться богатства, сделать состояние «любой ценой». Для них главным было завоевать авторитет «бессребреника» и «труженика».

Большинство из них искренне считали, что, когда все видят, что они трудятся «не покладая рук», что у них лучше получается, нежели у других купцов, что заработанным они всегда делятся с общинниками, что без них общине пришлось бы туго, что не обходят они своими милостями и тех, чей молитвенный труд оберегал общину от «посягательств антихриста, приближал час, когда черные дни минуют и час искупленья пробьет», они искреннее считали, что выполнили полностью свое «религиозное предназначение».

Яркой чертой образа мысли купцов-старообрядцев было неприятие «сатанинского образа жизни», который насаждала «бесовская» никонианская церковь. В этой связи О. Л. Шахназаров отмечает важную цементирующую роль старообрядческих священнослужителей.

Когда предприниматели начали нарушать старообрядческие традиции — начинали курить, пить, укорачивать бороды и даже бриться, одеваться не по-русски, а по-иноземному, принимать пищу совместно с «никонианцами-еретиками», реже молиться — беспоповские наставники и поповские старообрядческие священнослужители брали грех на себя, замаливая его ради сохранения общинного мира.

Взаимопомощь и объединение

Купцы-старообрядцы в любом случае надеялись на помощь старообрядческой общины, так как знали, что братья и сестры-старообрядцы никогда не покинут в трудную минуту.

В братской общине всегда существовала конфессиональная кредитная система, при этом она возникла задолго до системы коммерческих банков и кредитных кооперативов, на рубеже ХУШ-Х1Х вв.

Это происходило в условиях разложения православной общины, распад которой в начале XIX в. зашел очень далеко. Православные общинники оставались наедине со своими проблемами, могли рассчитывать на помощь только в случае явной беды.

Общинная кредитная система начиная с конца XVIII в. использовалась и для вызволения из бедности, и для наращивания богатства не только компактно проживающей, но и разбросанной по православным деревням единоверной братии.

Собраниями общин избирались подотчетные им советы попечителей. Им делегировались права распорядителей кредитами и собственностью общины. Они могли сдавать в аренду, продавать, закладывать формально частные земли, заводы, фабрики, торговые заведения и дома.

Под их надзором запускался в оборот капитал общины, выдавался в рост достойным доверия иноверным купцам. Старообрядцы вовлекали в «раскол» не столько проповедями, сколько предоставлением материальной помощи в трудную минуту лицам, попавшим в затруднительное положение.

В деятельность советов входило выделение ссуд на создание предприятий общинников. Так появлялись тысячи мелких торговцев «вразвоз и вразнос»,тысячи мастерских и фабрики. Советы принимали инвестиционные решения для расширения существующих предприятий.

Общины обменивались информацией о состоянии местных рынков. Это позволяло им своевременно оценивать ситуацию, формулировать хозяйственную политику, влиять на ценообразование, создавать и своевременно перестраивать товаропроводящие сети, координировать поставки сырья.

Российский сверххолдинг

Староверы-производители не могли разориться в конкурентной борьбе с единоверцами. Конкуренции не было. Наоборот, прочно обосновавшиеся фабриканты считали своим долгом помогать начинающим собратьям сырьем и оборотным капиталом по заниженным процентам. То есть в России возник предпринимательский «сверххолдинг», который концентрировал капитал и пускал их на быстрое и эффективное развитие экономики России.

Староверы не могли продать или закрыть фабрику без согласия общины, последняя же своим решением могла передать ее другим лицам, если купеческая семья вырождалась и не могла продолжать эффективно управлять собственностью, которая рассматривалась как источник общественного благосостояния. В подобных случаях передача управления другим доверенным лицам внутри данной общины или в другой входящей в данное согласие общине выглядела как смена собственника и оформлялась как сделка купли-продажи.

Вынужденное терпение властей

Эффективная деятельность старообрядческих общин настораживала власти, но они ничего не могли поделать, так как у старообрядческих общин были деньги и связи. В России возникла под «религиозно-символическими знаменами» политическая корпорация.

В 1884 г. были опубликованы документы, в которых отмечалось, что старообрядчество воспринималось царской властью как «какое-то особенное общество — антицерковное, антиобщественное, способное ко всему самому зловредному».

Стремление к образованности

Признаком образа мысли купцов-старообрядцев было неистребимое желание отдать своих детей для обучения в университет для того, чтобы они, завершив обучение в них, заняли крупные посты в старообрядческом бизнесе и пробрались во властную элиту страны.

Староверы-купцы пристраивали своих детей в университеты, главным образом в Москву и в Казань. В качестве «приоритетного» в Московском университете рассматривался юридический факультет, особенно когда его деканом стал А. С. Алексеев — выходец из семьи староверов-купцов Алексеевых-Станиславских.

Религиозно-братские отношения с рабочими

Исключительно к образу мысли купцов-старообрядцев отношу их стремление строить религиозно-братские отношения с рабочими на своих предприятиях.

Особенность старообрядческой промышленности состояла в том, что она размещалась, как правило, в районах с преобладающим, а то и сплошным старообрядческим населением. При этом фабричные цеха становились безопасным местом для отправления многократных ежедневных богослужений. Православные миссионеры знали об этом и били тревогу, но их уже в период правления императора Александра II, провозгласившего политику религиозной терпимости и толерантности, никто не слушал.

Фабрика становилась храмом, культовым сооружением и одновременно центром местной жизни. Везде обычно работали единоверцы. В рабочий день входило и время для коллективных богослужений, занимавших даже в укороченном варианте в общей сложности не менее двух часов в день. При этом рабочий день длился по 14-16 часов в сутки, и никто не роптал.

Показательно, как отреагировали на правительственные планы сокращения рабочего дня, ночных смен и детского труда известные фабриканты-староверы братья Хлудовы, заявившие, что для детей и рабочих лучше находиться в «светлом и здоровом помещении фабрики», чем «в душной атмосфере своей избы».

Все единоличные собственники рано или поздно превращались в товарищества, в которые входили способные и образованные наемные работники-единоверцы. В старообрядческих фабричных поселениях появлялись больницы, рабочие клубы (безалкогольные трактиры), школы, фабричные лавки, иногда фабричные театры и библиотеки. Там, где появлялись старообрядческие предприятия, земства утрачивали свою актуальность.

Несмотря на то, что к концу 19 века такой способ производства стал проигрывать предприятиям с жестким трудовым распорядком, староверы-купцы запомнятся нам как особая порода людей, богатеющих не ради себя, а ради Идеи.

Много можно говорить о старообрядцах, находя в них примеры образа мысли и образа жизни дохристианской эпохи.

***

Поделитесь своими впечатлениями, друзья! Удалось ли мне показать до-христианскую основу образа мысли и образа жизни северных старообрядцев?
Пройдите тест, чтобы обратить внимание на важные подробности этой тайны.
На благо!

---