Тысячелетняя война нашего народа

Именно в верованиях нашего народа, в пословицах и поговорках, приметах и обычаях видна «партизанская война» язычества против насаждённого христианства.

Два мiровозрения боролись, не прекращая, с самого начала крещения Руси, и только сейчас в разных городах и весях, просыпаются люди, которые хотят принять в свою современную жизнь заветы дохристианского времени.

Почему на Руси воцарилось христианство?

Причины, как водятся, неизменны: деньги и власть. Желание великого князя Владимира укрепить свою власть через принятие покорного единобожия, подобно Византии.

Византии тоже было это выгодно. Обращение в христианство было стандартной практикой Византии в отношениях с воинственными народами-язычниками. В IX веке попытки христианизации предпринимались в отношении Великой Моравии и Болгарии. Путём крещения правящей верхушки Византия, в частности, стремилась закрепить государства язычников в своей сфере влияния и уменьшить опасность военных конфликтов на своих границах.

Владимир Святой Креститель понимал, что не может быть послушным народ, который верит многим Богам и Богиням, почитая их своими Предками. Потому надо сломать мiровозрение, а делать это надо через духовную составляющую.

Народ не сразу понял, в чем прелесть нового вероисповедания. Тем временем сам князь Владимир стал лично заниматься распространением христианства: он сам крестил людей на подвластных землях, строил церкви и назначал духовных представителей. Ну, а те, кто не хотел менять веру Предков? Их участь была печальна.

Некоторые историки считают, что за 12 лет насильственного навязывания греческой религии, было уничтожено 9 миллионов славян, отказавшихся отречься от Веры Предков и это – при том, что всего населения, до крещения Руси, было 12 миллионов человек. Так что, по справедливости, Владимира стоило бы оставить в народной памяти как Владимир Кровавый Креститель.

А что церковь? Обличительная позиция Церкви по отношению к «языческим» народным практикам была сформирована задолго до XVII в. и опиралась на канонические постановления Вселенской Церкви, собранные в Кормчей книге, и учительные святоотеческие сочинения.

Местные священники всё разрешают!

Вернёмся ко временам нынешним. Магические лечебные и другие обряды часто практикуются людьми, относящими себя к православным христианам. Народная целительница М.П. Сушкова (с. Есипово, Терновский р-н) посещала церковь, принимала таинства исповеди, покаяния, причастия, соборования. Занимаясь в течение 18 лет целительством, она как-то попросила благословения у местного священника. Тот ответил отказом: “Не имею права по церковным законам. Господь тебя благословил помогать людям, лечи их”, — но, отказав в благословении формально, по сути благословил.

Но высокие чины священников понимают, что магия — это язычество

Священники запрещают православным христианам обращаться за помощью к народным целителям. Те, кто уже обращался к ним, подвергаются церковной епитимье. Такое негативное отношение церкви и церковнослужителей к носителям народной магической традиции и сочувствующим им вызвано, прежде всего, отрицательным отношением к магии как противоположному христианской религии явлению. Магия связывается церковью с язычеством, народные целители воспринимаются в качестве носителей языческих суеверий, автоматически получая статус колдунов.

Носителями народной традиции совершенно по-иному воспринимается та часть православного социума, которая практикует целительство и именуется чаще всего “бабками” и “дедами” (иногда “лекарями” и “лекарками”, “знахарями” и “знахарками”).

А ведь христианские священники не сразу поняли, в чём тут дело!

Было бы интересно исследовать вопрос о том, с какого времени категория целителей стала восприниматься церковью как чуждая, поскольку в первые века христианства на Руси целители находились, как свидетельствует В.О. Ключевский, в составе церковного общества. Подробно описывая его состав в специальном курсе лекций “История сословий в России”, историк выделяет в нем третью группу церковных людей среди шести:

«Миряне, занятия которых подлежали ближайшему наблюдению духовенства по их тесной связи с ведомством церкви. Таковы были повивальные бабки и врачи — “бабы вдовицы” и “лечцы”,как тогда говорили. Те и другие помогали духовенству следить, все ли новорождающиеся принимают крещение, а умирающие напутствуют по церковным правилам… Такое наблюдение было важной заботой церкви».

Запреты 17 века — ответ на усиление язычества?

Для словесного обличения и исправления нравов прихожан древнерусская литература, опираясь на общехристианскую традицию, выработала некоторый набор жанров и художественно-риторических приемов. Наибольший успех воздействия имела проповедь как жанр, рассчитанный на широкую аудиторию прихожан.

До XVII в. в Московской православной церкви (в украинско-белорусской традиции — до XVI в.) устная проповедь не была массовым явлением, ее «заменяли уставные чтения — так называемые четьи сборники, состоящие из нравоучительных и агиографических сочинений, фрагментов святоотеческих толкований Священного Писания, которые использовались не только в культовых целях, но и для домашнего чтения.

Среди многочисленных обличений язычества, сохранившихся в ряде рукописных сборников XIII–XV вв., есть как адаптированные поучения Святых Отцов, так и оригинальные памятники.

Народные обряды, таким образом, были уже в ранний период истории Древней Руси наиболее зримым примером неблагочестивого поведения людей. Язычество продолжало жить и упорно сопротивляться христианской церкви.

Многоликий XVII век в России был периодом нескончаемых споров и обличений. Полемический запал сочинений древнерусских книжников в немалой степени был направлен против «богомерзких дел». С первых веков христианства на Руси осуждению и преследованию со стороны Церкви в разной степени подвергались разнообразные формы и явления народной культуры.

Со временем этот ряд только расширялся, и к XVII в. под законодательно закрепленным государственным запретом находились волхование, суеверия, братчины, заговоры, богохульство, кулачные бои, скоморошество, пляски, азартные игры, многие повседневные и праздничные ритуалы.

В середине XVII в. усилили свою деятельность «ревнители благочестия» («боголюбцы»), в число которых входили будущие патриарх Никон и противник церковной реформы протопоп Аввакум. «Ревнители благочестия» задались целью разностороннего обновления и исправления религиозной жизни в России, повлияв своей деятельностью и привлеченным к ней вниманием общественности на многие ключевые процессы переходного времени, включившись в кампанию против народных обрядов.

Лучше нас правду хранят?

В это время везде раздавались горячие проповеди, кричащие о «распространении поклонения греху вообще, идолослужения, к которому приобщены бесчисленное множество христиан, которые «житиемъ всѣхъ поганыхъ худше». Что, как водится, свидетельствует об усиление язычества в том самом, далёком, XVII веке.

Более того, об язычниках («поганыхъ») автор одной из сохранившихся письменных проповедей неожиданно пишет, как о тех, кто «лучше насъ правду хранятъ», по-видимому, имея в виду не только раннеисторических язычников, «еллинов», традиционно выступавших «эталоном для описания всякой неправославной веры», но и живущие территориально на северных территориях некрещёные народы.

***

Ещё об одном любопытном взаимодействие народной языческой магии и христианства — сами обличения и суды над творящими ворожбу показывают, что сами-то христиане в магию верят, да ещё как!
Об этом пишу в следующей статье.

На благо!